Александр Прозоров - Трезубец Нептуна [= Копье Нептуна]

— Бр-р, какая гадость, — передернул плечами толстяк.

— Некоторые вообще динозавров едят, — усмехнулся Атлантида, — и ничего. Давайте поищем люк.

Напарники двинулись вдоль корпуса, внимательно вглядываясь в обгоревшие плиты, но пламя атмосферного торможения надежно затерло все швы, и поверхность выглядела совершенно однородной. Дойдя до обломанного переднего стабилизатора, археолог присел рядом, удивленно присвистнул:

— Вы полюбуйтесь, сэр. Похоже, они пытались починиться…

Во внутренностях толстого, с корпус человека, стабилизатора проглядывали явные следы резки металла, отсутствовала проводка, ранее тянувшаяся к узлам управления, пропали силовые кабели. Кроме того, исчезли некоторые небольшие блоки неизвестного назначения — от них остались только белые пятна в местах бывшего крепления.

— Не понимаю, сэр Платон, — замотал головой толстяк. — Если они пытались починиться, то почему снимали оборудование, а не устанавливали его?

— Стабилизатор все равно отломан. Кондиды наверняка пытались заменить снятыми блоками какие-то другие, вышедшие из строя. Плохо.

— Почему плохо?

— Не люблю делать раскопы мест, где люди до конца боролись за свою жизнь и проиграли. Видно, как они старались, как почти добились своей цели, а потом умерли рядом, царапая стены от кислородного голодания или пытаясь от страшной жажды пить собственную мочу. Находил я и остатки вываренных до мочалообразного состояния ремней, и кожу ботинок, и погрызенные человеческие кости. Уж лучше кладбища рыть. Или туалеты.

— Смотрите, иллюминатор! — поднял руку к широкому глянцевому окну миллионер.

— Нет, сэр, это корпус. Отвалилась термостойкая панель. В общем, корабль не жилец. Давайте осмотрим с другой стороны.

Второй борт корабля выглядел еще более удручающе: тут и там зияли проплешины потерянных панелей, а на целых лохмотья огнеупорных волокон выпирали наружу, словно белесый мех огромного зверя.

— Кажется, они со всего маха грохнулись о поверхность именно этим бортом, — предположил археолог, — а уже потом перекатились на брюхо. Жесткая получилась посадочка. Вряд ли кто-то уцелел.

— А кто тогда потрошил стабилизатор? — напомнил толстяк и на всем ходу уткнулся Атлантиде в спину. — Что случилось, сэр?

Археолог молча указал на борт. Сверху вниз, незаметная издалека из-за пышного ворса, змеилась широкая, почти метровая сквозная трещина.

— После таких ударов люди не выживают, сэр Теплер. А если чудо сохраняет жизнь какому-нибудь безнадежно искалеченному существу, то оно вскоре задыхается из-за разгерметизации отсеков. Каркас перекосило, все переборки и силовые бимсы повело. В таких условиях могут уцелеть только специальные ударо- и теплостойкие сейфовые отсеки.

— Значит, собранная коллекция погибла?

— Давайте заглянем внутрь. У вас на голове, на самой макушке, широкая полоса. Если провести по ней пальцами, включится подсветка. Идем?

— Разумеется, сэр.

— Тогда берегитесь острых краев. Можно порвать ткань скафандра.

Под наружным корпусом, видимо, находился танк с жидким кислородом. После катастрофы газ вытек, оставив гулкую емкость, пронизанную тонкими, истыканными множеством отверстий переборками. Трещина во втором, внутреннем прочном корпусе проходила напротив наружной, и напарники сразу полезли туда.

Они оказались на продовольственном складе. Экипаж давно опустошил плотно составленные стеллажи, и только англоязычные надписи «крупы», «свежая зелень», «мясо консервированное» показывали их прежнее предназначение.

Протиснувшись по ажурным полкам к задраенному люку, Атлантида попытался его открыть, но створку заклинило намертво.

— Позвольте мне, сэр. — Толстяк отодвинул Платона и со всей силы нанес удар ногой. Люк возмущенно загудел, но на пару миллиметров сдвинулся. — Еще разик… Еще…

Створка распахнулась на всю ширину и гулко ударилась о стену. Напарники вошли в коридор, разрезая мрак яркими лучами. Судя по тому, что под ногами находился пол, мертвый корабль действительно лежал на брюхе.

— Куда теперь, сэр Платон?

— Попытаемся найти входной шлюз. Не все же нам через трещину лазить, сэр. Думаю, он находится ближе к корме.

Они двинулись вперед, поводя головами и вместе с ними — лучами света из стороны в сторону. Через полсотни метров напарники наткнулись на раскрытый стенной шкаф. Декоративная панель валялась на полу, а предназначенная для приборов полость оказалась полностью опустошенной: остались только следы крепежа отдельных блоков и проводки.

— Что это значит, сэр Платон?

— Пока не знаю, сэр, — пожал плечами Атлантида. — Скорее всего, они разбирали второстепенное оборудование, чтобы отремонтировать основное.

— Значит, кондиды уцелели?

— Не знаю. Ага, вот и он.

В отличие от легких катеров, внутренние двери шлюзов на крупнотоннажных кораблях закрывались всегда — они входили в силовую схему внутреннего прочного корпуса. Без разрешения бортпилота открыть их не мог никто, но обесточенная запорная система не смогла устоять против нескольких ударов альпенштока: Атлантида, без премудростей разбив закрывающую механизм панель, задвинул языки замка, после чего раскрутил вал ручного запора. Сломанное устройство не смогло препятствовать и тому, что напарники открыли внешний люк, не побеспокоившись закрыть внутренний.

— Теперь поищем рубку, сэр, — сказал Атлантида и вновь углубился в лабиринт безмолвных коридоров.

На жилой палубе каюты стояли распахнутыми, в местах обычной установки стержней объемных проекторов зияли грубые разломы. Похоже, кто-то действительно безжалостно уничтожал все лишнее во имя высшей цели. Теперь уже и сам археолог начал сомневаться в смерти людей. Он торопливо продвигался в самый центр корпуса, туда, где обычно находится рубка управления.

Согласно инструкции, помещение в центре корабля во время посадки обязано герметично запираться, образуя внутреннюю герметичную капсулу безопасности, — однако двойные створки стояли отворенными. Напарники шагнули внутрь и остановились. По обе стороны от центрального прохода, ведущего к четырем постам управления — капитанскому, штурманскому и пультам первого и второго пилотов, — стояли несколько рядов кресел. В них, прочно пристегнутые ремнями, одетые в прекрасно сохранившиеся синие комбинезоны, покоились чистые человеческие костяки.

— Вот и экипаж, — вздохнул Атлантида. — Свободных кресел нет. Здесь находятся все.

Он спустился к капитанскому пульту, привычно пробежал пальцами по панели. Нашел нужное углубление, глубоко вдавил клавишу и извлек кристалл памяти. Положил в нагрудный карман.